Беседа отличается от спора, мнения, диалога или просто обмена мнениями. Это состояние, в котором нет борьбы, присутствующей в споре, нет жгучего стремления высказать свою точку зрения, незримо улавливаемой в обмене мнений, нет раздельности стояния как в диалоге. Однако, все эти опыты общения связаны между собой. Каждое представляет собой звено, вхождение в опыт которого готовит человека к непринужденной легкости беседности, смиренного сидения на просторе, овеваемом движением вечно обновляющего мира. В полной мере ощутить опыт высоты беседности возможно, если проникнуться опытом каждого предыдущего звена – спора, диалога.

Спор возникает от нехватки своего. «Спереть», значит похитить, присвоить, взять натиском или обманом, отобрать, украсть. Для участников спора базовым ощущением такого типа общения становится взаимное перетягивание мыслей друг друга, попытка «стянуть», освоить то, что принадлежит другому. Важно отметить, что спор всегда начинает один, второй лишь отвечает на попытку влезть в пространство его мыслей. Поэтому можно сказать, что спор возникает как следствие ситуации, когда кто-то входит в личное пространство другого человека, чтобы отобрать внеличные пустоты, без которых не может существовать ни одно личное.

В данном случае, внеличное есть творческое, порожденное связью с жизнью и потому не принадлежащее никому, но спор начинается в тот момент, когда это неличное спорщик желает присвоить, сделать своим. Манипуляции со смыслом отобранных мыслей дискредитирует сам акт творческого рождения, однажды испытанного человеком, и потому словесная борьба, схватка появляется как ответ на восстановление справедливости за отнятое ради манипуляции, то есть взятое для присвоения. Дискредитация порожденного становится причиной вступания в спор. С этого момента человек, лишенный творческого внеличного в своем мысленном горизонте, решает вернуть себе украденное и попадает в пространство спора, заключает в себя в ловушку перетягивания.

Присутствующие в первоначальном опыте слова подтверждают, что человек спорит не потому, что ему нравится сам процесс, а потому что испытывает нехватку чего-то исключительно важного для него. Желание присвоить чужие мысли возникает как попытка заполнить собственные внеличные пустоты, то есть пространство творческое, в котором осуществляется процесс сотворения мысли. Другими словами, человек спорящий или вступающий в спор в ответ на спор со стороны другого, нуждается в сотворенной мысли. Естественная для человека нужда в плодоносности, то есть в способности творить, требует выхода, и, не зная, как еще родить мысль, отбирается или осваивается мысль чужая.

Спор как тяжелый процесс, приводящий к усталости и раздражительности обоих, всем известен. Но существует ли трансформирующая роль спора, есть ли нечто в споре, что может служить предтечей, подготовкой к открытию общения более плодоносного?

Если присмотреться к переживанию спора, то можно увидеть, что спор помогает пережить опыт само-стояния. Самостоятельность возникает как реакция на нужду в переосмыслении общего или внеличного, что и оказывается яблоком раздора. Общее осмысляется, чтобы породить личное. Но личное без творческого (внеличного) так и остается бессмысленной мыслью. Творчество в данном случае – сочетание общего/внеличного и личного, без которого общее превращается в безликое. Желание дать внеличному свое лицо, пропустить через себя и тем самым явить мысль как собственный плод, возможно, и есть одно из главных стремлений человека, вступающего в спор.

Опыт само-стояния подготавливает ум и сердце человека к тому, что творение требует опыта тянующегося вверх усилия, способности в поисках творения мысли смотреть не по сторонам, а в ввысь, туда, где и есть источник творения.

В чем же ошибка общения, приводящая к спору. Спор возникает от ненастроенности взгляда, от неспособности различать горизонталь и вертикаль, глубину и широту. В глубине и в вертикали мысль встречается, в широте и горизонтали мысль осваивается.

Мысль, полученная на широтах, - мысль чужая, встреченная кем-то другим на просторах бессловесного, но вечно творящегося бытия. Мысль из широт - результат освоения пространства внеличного в личном пространстве другого человека. Мысль, встреченная в вышине, - мысль иная, не моя, но мне подарена, а значит, ее не требуется отбирать.

Спор - опыт словесного воровства, мошенничества, где отбирает и хватает всегда тот, кто чувствует себя обделенным, лишенным плодовитости верхнего взгляда, не смотря в который и возникает желания освоения широт. Спор – опыт подготовки к открытию человеком новых пространственных измерений в отношениях с мыслью.

Опыт спора – переживание, которое способствует осмыслению, что мысль из широт подобно тому, как срывают плоды с чужого дерева. Чужие плоды мыслей способны делать человека более значимым, то есть объемным, увесистым, но мысли, полученные в результате спора как опыта освоения, так и остаются украденными, чужими. Чужие плоды мыслей так и остаются информацией.

Само различение на свое/чужое возникает у человека именно в тот момент, когда он, испытывая жажду сотворения, оглядывается по сторонам в поисках «своей мысли», предавая тем самым первый взгляд, смотрящий в него сверху, а не со стороны, взгляд, который не требует спора, а нуждается в отношениях со-беседования.

Плоды чужих мыслей, полученные как трофей в результате освоения, так и остаются мертвым грузом, поскольку человек, не испытавший самостоятельно опыта творения и порождения, не встретившись с верхним взглядом, а поймавший взгляд со стороны, способен лишь повторять мысли, но не творить их.

Подытоживая, можно сформулировать опыт спора как переживание нежелания признавать за другим человеком творческую способность рождать мысль, которое возникает в результате отказа/неумения, но нужды в собственном творчестве мыслей.

Усталость, возникающая от процесса спора, становится спасительным фактором. Именно в момент передышки усталый от спора человек поднимает глаза вверх. Так ему открывается иной взгляд - не со стороны Другого, а с высоты. Интуиция со-природного, родного в этом взгляде помогает ему познакомиться с опытом диалога.

Диалог, который можно осмыслить как раздельное, что нуждается в собирании, возможен, когда есть двое, имеющих два мнения, каждое из которых не спорит, не борется за первенство и правоту, а ищет нечто, что поможет собрать раздельные фрагменты (мнения) в целое. Диалог – со-стояние, где каждый стоит, делая определенное усилие, направленное на то, чтобы услышав другого, не потерять своей мысли, узнанной из верхнего взгляда, при этом найти нечто, что могло бы устроить обоих.

Диалог – не компромисс, когда приходится соглашаться, а свободное и творческое порождение некой Третьей мысли, узнанной из высоты в результате совместного общения двух мыслей каждого из участников.

То, что вскоре породнит ведущих диалог, не является копией одной из сторон. В диалоге отсутствуют стороны, необходимым образом присутствующие в опыте спора. В диалоге есть не общее, но совместное (где можно быть в-месте и одновременно вместе) пространство мыслей. Диалог ведется не между людьми, а между мыслями, узнанными каждым из верхнего взгляда. Каждый из ведущих диалог лишь передает то, что говорит ему рождаемая мысль. В результате диалога мысль каждого растет, наполняется смыслами, тем самым учась общению с мыслью Другого не в споре, а в совместности, уважающей раздельность, но нуждающейся в прислушивании к друг другу.

Таким образом, диалог – опыт удерживания верхнего взгляда, в котором происходит свидетельствование участниками слышащих друг друга мыслей.

Плод диалога – появление мысленного пространства, в котором две мысли каждого из ведущих диалог созидают мысль Третью. Третья мысль обнимает обе мысли, потому что порождена ими. Сплетаясь и дополняя друг друга, мысли-родители помогают воплотиться чуду рождения новой мысли, невозможной без совместного участия.

Опыт диалога – гармонизация вышины и широты, открытие целостного восприятия.

Сотворение Третьей мысли - получение опыта родительского творящегося начала. Отцовская любовь и материнская забота, возникающие после появления на свет новой мысли становится опытом родительской теплоты к тому, что не является твоей собственностью, но тобой порождено, соприродно с тобой.

После диалога каждый раздельный возвращается в свой дом души, в обитель «своего» мнения, но вспоминая о полученном в результате диалога опыте рождения чего-то совершенно иного, отличного от него самого - опыте сотворения мысли, открывает нужду в беседе с сотворенными мыслями.