ЧУДО и ПРОЗАИЧНОСТЬ

Воображение Беатрис Поттер

Перевод Андрея Черного статьи Marcia Rackow

Беатрис Поттер
Писатель и художник
Marcia Rackow
Автор оригинальной статьи
Андрей Черный
переводчик статьи

Перевод статьи Marcia Rackow - Wonder and Matter-of-Fact Meet— The Imagination of Beatrix Potter

Уже более века творчество Беатрис Поттер и ее удивительное воображение поражает детей и взрослых по всему миру.

Трудно найти человека, который бы не знал сказку о Кролике Питере. Иллюстрации и сказки Поттер не только милые и очаровательные, но и глубокие. Они очень живо и волнительно свидетельствуют о воображении, которое необходимо каждому человеку, каждому родителю и ребенку.

Будучи художником и учителем я полюбила ее работы и еще более стала их ценить, изучая Эстетический Реализм. Это философское направление было основано в 1941 году великим американским поэтом и критиком Эли Сигелем. Я поняла, что в каждом человеке существует два типа воображения: хорошее и дурное. В книге «Я и Мир: разъяснение Эстетического Реализма», в главе «Воображение, Реальность и Эстетика» Сигел пишет:

Различие между воображением в искусстве и воображением в повседневности состоит в том, что в искусстве воображение служит, чтобы проявить себя, показывая мир, а в "жизни" воображение используется, чтобы заставить себя чувствовать комфортно, не обязательно показывая это. [1]

Очень важно уметь различать эти два вида воображения. И произведения Беатрис Поттер могут быть очень полезными для понимания этого различия. Воображение в искусстве показывает мир правдиво, потому что оно справедливо по отношению к действительности, как эстетической структуре противоположностей.

"Красота" - утверждает Сигел в своем основном постулате, - "всегда создается в единстве противоположностей, и единство противоположностей — именно то, чего мы добиваемся в себе самих" [2], [пер. цит. по 25]

В произведениях Беатрис Поттер есть красота, так как она сочетает противоположности - факт и чудо, заурядное и удивительное, знаемое и не знаемое. И только потому, что она хотела ясно увидеть и быть глубоко тронутой окружающим ее, она обрела безошибочно собственный стиль. Она показывает себя через правдивое изображение мира. Эстетический Реализм, впервые в истории, учит то, чему мы должны научиться, постигая искусство - включая искусство Беатрис Поттер - гордиться тем, как мы используем наше воображение.

Я поняла, что наша глубочайшее желание, смысл того, для чего мы родились, любить мир, используя наш ум и наше воображение. Воплощая это желание, мы начинаем видеть людей и вещи такими, какие они есть на самом деле. Но нам также свойственно и другое желание - превозноситься, или то, что Сигел назвал "прибавление к себе посредством уменьшения чего то другого." [3]. Это делает воображение пагубным. С помощью такого воображения мы воздвигаем стену, за которой прячемся от правды, потому что правда может уязвлять и препятствовать ощущению комфорта. Мы успокаиваем себя ложной мыслью "я могу изменить любую данность которую захочу, увидеть человека так, чтобы мне было удобно поставить себя выше него". Это вполне ординарное использование воображения делает человека, молодого или старого, - угнетенным, и является причиной скуки, депрессии и недоброжелательности. Это воображение, основанное на презрении, привело к величайшей жестокости и несправедливости в мире, включая расизм и войну.

Величайший противник презрения - искусство, потому что цель искусства - уважать мир.

Я была удивлена, узнав, что Беатрис Поттер, известная своими очаровательными, полными творческим воображением книгами - такими как "Глостерский портной" [4], "Сказка про бельченка Тресси и его хвост", "Рулет-мурлет", также была натуралистом. Она изучала и рисовала все виды животных, птиц, насекомых, растений, какие только могла найти. На меня произвело впечатление, однажды прочитанное в книге "Беатрис Поттер, 1866-1943: Художник и ее мир такое описание авторов":

Необыкновенное сочетание реальности и фантазии - это отчасти то, что очаровывает в рассказах Беатрис Поттер ... [Ее] подход к сказкам реалистичен, но она никогда не теряет своего чувства таинственности [5].

Беатрис Поттер, как и любой человек, хотела соединить противоположности, и ей это удалось в искусстве. Она писала в письме 1940 года:

Я не помню времени, когда бы я не пыталась придумывать картинки и сочинять сказки - среди диких цветов, животных, деревьев, мхов и грибов - среди множества предметов обычных для сельской местности; это приятный неизменный мир реализма и романтики [6].

В своем эссе «Романтизм все еще с нами» Эли Сигел объясняет особое влияние и успех произведений Беатрис Поттер. Он пишет:

Реальность не отрицается, не отвергается или не преуменьшается романтизмом: романтизм просто говорит, что реальность есть, и это чудо; чудо есть, и оно реально ... Все романтики были склонны делать реальность и чудо сродными, а прозаическое и необычное, похожими друг на друга; в самом деле, все искусство в некотором смысле следовало этому принципу [7].

Обложка сказки Беатрис Поттер "Глостерский портной"

В своих рассказах, иллюстрациях и научных исследованиях Беатрис Поттер хотела «сделать реальность и чудо сродными, а обыденное и необычайное - подобными друг другу». Например, на обложке ее любимой книги "Глостерский портной" [8] изображена мышь в очках из черной проволоки, сидящая на красной катушке с нитками и читающая газету «Портной и закройщик». Это очаровательно, забавно, фантастично, но все же совершенно разумно. Скрупулёзность наблюдения и натуралистичность рисунка делает удивительное и необыкновенное правдоподобным. Мышь прекрасно прорисована, и хотя она удобно сидит, как человек, скрестив ноги, а ее руки (хотя мы знаем, что это ее передние лапы) вытянулись, держа газету, ее биологические черты не нарушены, благодаря наблюдательности Беатрис Поттер. И, что немаловажно, при всем уюте и обаянии картинки художник никогда не упускает из виду нечто пугающее. Обратите внимание, как розовый хвост мыши изгибается над свирепыми и угрожающими лезвиями ножниц, прежде, чем остановиться возле катушки. При взгляде на картинку появляется ощущения чего-то по-домашнему близкого. В то же время наблюдая, как мышь сидит рядом с ножницами и наперстком в этом прозрачно-синем пространстве, мир кажется просторным и полным чудес.

В детстве Беатрис любила рисовать и писала об этом в своем дневнике:

непреодолимое желание зарисовать любой красивый предмет, который бросается в глаза ... Я не могу останавливаться, я должна рисовать, каким бы плохим не был результат, а когда меня постигают неприятности, это желание сильнее, чем когда-либо.[9]

Гусеницы нарисованные Беатрис Поттер, страница из альбома зарисовок 1875г (Victoria & Albert Museum, London)

Этот рисунок гусениц Беатрис сделала, когда ей было девять лет, а к нему прилагались результаты ее тщательных наблюдений за способом питания этих насекомых.

Она и ее младший брат Бертрам держали много домашних питомцев, которых они изучали и рисовали. Беатрис писала о своем изумлении, которое она испытывала, собирая мышиный скелет: «Мне показалось любопытным, как могут кости с такими прекрасно-скрупулёзными отличиями подходить друг другу [10].

Тем не менее, безотчетно, воображение Беатрис могло причинять ей боль. Как и многие дети, она, очевидно, испытывала гнев и разочарование в отношениях с родителями, в результате чего замыкалась в себе. Ей нужен был отдельный мир, вдали от других. В «Сказке о Беатрис Поттер» Маргарет Лейн пишет:

Беатрис Поттер всегда ... пряталась под маской сдержанности; ... [и чувствовала] большое наслаждение от скрытости приватной жизни [11].

В главе «Воображение, Реальность и Эстетика» Сигел описывает это разделение в Беатрис Поттер, которое было почти у каждого когда-либо жившего человека:

В настоящее время в Америке чудо и прозаичность живут по разные стороны железной дороги. Человек на виду ведет себя соответственно окружающему миру; но за скрывающими от мира атрибутами домашнего комфорта, или пеленой глубоких мыслей существует совершенно другой мир. И эти два мира рассматриваются как соседи, которым никогда не суждено встретиться. Воображение и эстетика способствуют встрече чуда и прозаичности, и поэтому, если мы сознательно не уважаем воображение и эстетику, мы взращиваем дихотомию личности [13].

В курсе Эстетического Реализма, который преподавал мистер Сигел, я хорошо поняла природу этой разобщенности в моей жизни, которая сделала меня столь неуверенной в себе. Сигел спросил меня: «Вы хотите позаботиться о своей приватности, не так ли?» «Да, - сказал я, - я к этому стремилась». И он объяснил:

Мысль о том, что вы скрыты и ограждены, представляет для вас ценность, как и для других людей… Вопрос в том, насколько вы являетесь частью общей истины? В какой степени вы хотите сохранять отношения с окружающими вещами и со всем миром? [14]

Мистер Сигел помог мне понять, что моим главным чаянием было заверить свое отношение к миру, - и, это понимание делало меня лучше, способной гордиться тем, как я использую воображение в своей жизни.

«Воображение и эстетика, - писал Эли Сигел, - способствуют встрече удивительного и прозаичного» [15].

Беатрис Поттер писала много писем детям своих друзей и родственников. Одному письму, написанному в 1902 году для маленького больного мальчика Ноэля Мура, суждено было стать классикой детской литературы. Я думаю, что «Сказка о кролике Питере», переведенная на многие языки, так сильно повлияла на детей, потому что препятствует ребенку отделять мир, как чудо, от мира, как обыденности. Маргарет Лейн пишет:

Все ее… животные созданы с помощью воображения, что руководствуется правдой, и хотя они выразительно очеловечены, и их истории всегда рассказываются, образно выражаясь, человеческим языком, в них нет ни слова лжи. Мы закрываем книгу, зная больше чем раньше о природе человека и животных. [16].